Социально-правовое положение индейской знати в вице-королевстве Новая Испания в XVI—XVII веках

В 500-летнюю годовщину завоевания Мексики испанцами трудно обойти столь важный вопрос, как правовое и социально-экономическое положение индейской знати в вице-королевстве Новая Испания — обширном территориальном образовании, созданным испанскими завоевателями в 1535 г. на территории современной Мексики и Центральной Америки. Стоит также коснуться и основных направлений политики адаптации представителей аборигенных элит Новой Испании к реалиям нового колониального режима. В силу ограниченности объема данной публикации основное внимание будет уделено трем примерам из разных областей вице-королевства, поскольку они весьма показательны и типичны именно как стратегия адаптации представителей аборигенных элит Новой Испании к «новому порядку».

Дети Моктесумы Шокойоцина после испанского завоевания

Первый пример непосредственно связан с городом Мехико, столицей вице-королевства, и с самым высокопоставленным семейством индейской знати — потомками последнего доиспанского правителя «ацтекской империи» Моктесумы Шокойоцина. После испанского завоевания из 19 детей правителя в живых остались всего шесть, причем двое из них умерли в молодости [3, c. 135]. Зато оставшиеся четверо — дон Педро де Моктесума Тлакауэпантли, а также три дочери — донья Исабель де Моктесума, донья Леонор де Моктесума, и донья Франсиска де Моктесума — играли весьма заметную роль в новом колониальном обществе. Стоит сразу обратить внимание на то, что их христианские имена имеют почетное титулование don/doña, образованное от латинских cлов dominus/domina — «господин», «госпожа», которую в позднесредневековой Испании могли носить только представители самого высокородного дворянства, рассматривавшиеся как primos, т.е. кровные родственники королей. Таким образом, дети Моктесумы сразу при крещении получили статус дворян со всеми соответствующими привилегиями, включая освобождение от податей, трудовых повинностей, телесных наказаний, а также право носить оружие и ездить верхом. В 1530 г. дон Педро де Моктесума был назначен губернатором города Тулы-Шикокотилана, откуда родом была его мать [4, c. 233]. В 1539 г. ему также был дарован дворянский герб (Илл.1 Герб дона Педро Тлакауэпантли). В 1541 г. испанский король и император Священной Римской империи Карл V пожаловал дону Педро ежегодную ренту в 1000 песо золота tepuzque, т.е. низкопробного золота, смешанного с медью [5, с. 488]. В дальнейшем приемник Карла V Филипп II пожаловал дону Педро Тлакауэпантли 600 песо чистого золота в год [6, c. 211]. Наконец, в 1567 г. король жалует сыну Моктесумы еще 3000 песо золотом для учреждения майоратного владения [5, c. 371]. В 1569 г. дон Педро де Моктесума основал майоратное владение на территории современного штата Идальго, которое при его внуке доне Педро Тесифоне де Моктесуме было преобразовано в графство Тольтенко. Это графство просуществовало вплоть до отделения Мексики от Испании в 1821 г. [5, c. 494]. Тем не менее весьма показательно то, что ни Карл V, ни Филипп II так и не дали дону Педро Моктесуме ни одной значимой административной должности в самом Мехико за исключением главы небольшого квартала (barrio). Более того, Филипп II добился переселения его любимого сына и наследника Диего Луиса Илуитемокцина в Испанию, где тот и прожил до конца жизни.

Социально-экономическое положение индейской знати в Мичиокане на западе Новой Испании в XVI—XVII веках

Успешная интеграция детей и потомком Моктесумы Шокойцина отнюдь не была исключением, связанным с особым положением их отца как последнего «универсального естественного сеньора» Мексики. Обратимся теперь к западной части вице-королевства Мичоакану, бывшему государству тарасков, где аналогичное положение заняли потомки его последнего правителя Цинцичи Тагашуана II, в первую очередь, его сын дон Антонио Уицменагари и его внук дон Константино Уицменагари. В данном случае благодаря удаленности Мичиокана от Мехико сын и отец не только в значительной мере сохранили свой прежний статус и власть над коренным населением, но и успешно использовали свои связи с чиновниками Королевской Аудиенсии Мехико и ацтекской знатью для своего обогащения и дальнейшего укрепления позиций в «республике индейцев». Дон Антонио Уицменагари был признан испанскими властями как касик и пожизненный губернатор города Пацкуаро, расположенного вблизи прежней столицы государства тарасков Цинцунцина [13, сс. 127-128]. В действительности его власть распространялась на территорию почти всего Мичоакана, на которой были расположены более 60 крупных поселений с собственными губернаторами [13, с. 134]. В функции дона Антонио входили мобилизация населения для обороны границы от бродячих племен чичимеков, строительство дороги по направлению к Сакатекасу и основание пограничных поселений [13, с. 128]. Подвластные ему индейские общины были обязаны по очереди поставлять ему людей для работы в его доме и на его полях и делать регулярные подарки по случаю важных событий в его семье. Любопытно, что в документах на тараском языке дон Антонио и его сын по-прежнему именуются irecha [13, с. 127]. До испанского завоевания это был титул верховного правителя тарасков. В силу некоторых сомнений в его законнорожденности и общего стремления испанской монархии ограничить власть аборигенной элиты в колониях Испании дон Константино официально был уже выборным губернатором Пацкуаро. Впрочем, благодаря связям в Мехико и внушительной партии своих сторонников в Мичоакане ему удавалось это делать целых девять лет подряд — с 1586 до 1595 г. [13, сс. 127, 134-135].

Источники доходов отца и сына Уицменагари не ограничивались только жалованием за службу. Как и в случае с детьми Моктесумы, благодаря своим настойчивым просьбам и постоянно декларируемой лояльности сын и внук Цинцичи Тагоншоана II получали от испанской короны субсидии деньгами и продуктами. Так, в 1593 г. дон Константино получил от Королевской Аудиенсии ежегодную ренту в размере 400 песо обычным золотом и 200 фанег* маиса [13, с. 142]. Конечно, столь скромное пожалование никак не соответствовало его рангу и образу жизни. Поэтому в том же году дон Константино попросил даровать ему 4000 песо пожизненной ренты с целью создать свое собственное майоратное владение, как это сделал дон Педро де Моктесума [13, с. 142]. В этот раз Филипп II поскупился, и дону Константино пришлось удовольствоваться гораздо более скромной рентой в 500 песо в течение его собственной жизни и жизни его сына. В дальнейшем выплата этой ренты была подтверждена специальными королев- скими постановлениями 1635, 1672 и 1680 гг. [13, сс. 142]. Кроме того, благодаря выгодным бракам и покупкам земли отец и сын Уицменагари стали одними из крупнейших земельных собственников в Мичоакане. Они владели не только обширными земельными участками, обрабатывавшимися сотнями арендаторов, но и скотоводческими хозяйствами, мельницами, плантациями сахарного тростника, а также зданиями в городах Мичоакана, в том числе дворцом на главной площади Пацкуаро, известным впоследствии как «дом губернатора», и госпиталем Сан-Хуан-де-Диос [13, с. 141].

Социально-экономическое положение миштекской знати на территории Оахаки в XVI—XVII веках

Обзор масштаба интеграции индейской знати в новое общество был бы неполным без рассмотрения Оахаки — одной из самых богатых и экономически важных областей вице-королевства, где до сих пор проживает значительная часть индейского населения и которая является средоточием многих аборигенных традиций и социальных институтов. Оахака, в том числе миштекские раннегосударственные образования — «княжества» — на ее территории, были силой присоединены к Новой Испании в 1520—1540-х гг. Период с 1550 по 1660 г. называют «золотым веком» миштекских касиков. Благодаря политике испанской монархии, заинтересованной в лояльных управленцах из числа местной элиты, а также поддержке монахов доминиканского ордена, избравших Оахаку центром своей деятельности, миштекские касики не только сохранили свои владения и власть, но и подобно ацтекской и тараскской знати получили статус и привилегии испанских дворян. Они также сохранили прежние правила наследования власти по обеим линиям — мужской и женской. Поэтому около 1550 г. касиком, точнее, касикой, провинции Тототепек — обширного государственного образования, которое занимало территорию от Теуантепекского перешейка до пограничья современных штатов Оахака и Герерро — стала дочь доиспанского правителя Ана де Соса. Трижды — в 1554, 1559 и 1561 гг. — она успешно защищала свои права на Тототепек в суде и правила этой областью вплоть до своей смерти в 1570 г. [15, c. 188]. Больше о ней ничего неизвестно, кроме документов, связанных с ее имуществом, ныне хранящихся в архивах Мехико и Оахаки. А. де Соса владела 12 эстансиями, 31 плантацией какао, обширными пастбищами и полями, солеварнями, рыбными ловлями и многочисленными строениями, включая дворец в Тотопеке, центре провинции. Ее доходы превышали доходы крупнейшего энкомендеро Оахаки дона Тристана де Луна и Орельяно и уступали только доходам самого Эрнандо Кортеса в долине Оахака и на Теуантепекском перешейке [15, c. 189]. Фактически А. де Соса была самой богатой и могущественной женщиной в южной части Новой Испании. Архивы сохранили для нас также имена ее двух современниц — Каталины де Перальты из Тепосколулы и Марии де Сааведры из Тлашиако. Состояние Каталины оценивалось более чем в 6000 песо чистого золота [15, c. 190]. В числе ее владений была лучшая в регионе солеварня, а также 20 участков плодороднейшей земли в долине Тепосколулы и огромные яблоневые, персиковые и апельсиновые сады, которые она сдавала в аренду испанцам, богатым индейцам, а также монахам иезуитам и доминиканцам. М. де Сааведра унаследовала самое большое имение в Тлашиако на период с конца XVI по начало XVII столетий, состоявшее из девяти крупных полей, фруктовых садов и пастбищ [15, с. 191]. В 1581 г. она подарила крупный участок земли доминиканскому монастырю в Тлашиако. Среди ее движимого имущества выделяется коллекция серебряной утвари и украшений и гигиенических принадлежностей, включающая даже серебряные зубочистки и копоушки [15, c. 191].